Пётр Васильевич Киреевский – наряду со своим старшим братом, Иваном Васильевичем, является основоположником течения славянофильства, возникшего в интеллектуальной, культурной и духовной жизни Российской империи в начале XIX века. И если Иван Васильевич по праву считается философским двигателем всего движения, его «разумом», то Петра Васильевича можно с уверенностью назвать «душой» славянофильства. Увлечённый этнограф, он собрал огромную коллекцию народных песен, стихов, былин, стал главным хранителем памятников устного народного творчества.
Судьбу братьев Киреевских невозможно рассмотреть отдельно друг от друга, отдельно от их окружения, от эпохи. Их биографии тысячами нитей, личных связей скреплены с самым ядром интеллектуальной жизни империи, шире – Европы, изучение этих связей и исторических коллизий – захватывает, делает историю XIX века буквально осязаемой.
Они родились в 1806 и 1808 годах соответственно в семье столбового дворянина Василия Ивановича Киреевского и Авдотьи Петровны, урождённой Юшковой. Василий Иванович в 1795 году вышел в отставку и служил выборным уездным судьёй. Это был высокообразованный человек, знавший пять языков, собравший значительную библиотеку. В своём поместье Долбино, находившемся в семи верстах от города Белёва Тульской губернии, Василий Иванович занимался, как он говорил, «божественной наукой» – химией. Уже это столкновение духовного и естественнонаучного в устремлениях отца может подсказать нам истоки мировоззрения будущих славянофилов. Это были времена, которые историки называют началом «Долгого XIX века» – когда по Европе триумфально шествовало «Новое время» – секулярное, антимонархическое, индустриальное, буржуазное, прогрессистское. Василий Иванович не принимал антирелигиозный пафос учёных энциклопедистов, ненавидел Вольтера, и, будучи человеком деятельным, скупал и сжигал его произведения. Когда Французская революция докатилась до России в виде Наполеоновского вторжения, отставной секунд-майор В.И. Киреевский разместил в своём имении под Орлом военный госпиталь – на свои средства, «без всякого полномочия или приглашения от властей». Спасая раненых, Василий Иванович не уберёг себя – заразился больничным тифом и умер. С 1813 года, после возвращения из ополчения, в Долбино бывал подолгу и гостил «у своей милой долбинской сестры» дядя Авдотьи Петровны, который, впрочем, был всего на шесть лет её старше, её первый учитель и друг на всю жизнь – знаменитый поэт, переводчик и педагог Василий Андреевич Жуковский. Ему ещё только предстояло стать воспитателем цесаревича Александра Николаевича, и, познакомившись с сыновьями Авдотьи Петровны, он сделал делом своей жизни их воспитание и образование. По совету Жуковского братья Киреевские пошли по литературной стезе. Долбино было пронизано духом литературы, не случайно один из самых продуктивных периодов Жуковского-поэта – осень 1814 года – мы знаем как «долбинская осень». В 1817 году Авдотья Петровна вышла замуж за писателя и переводчика Алексея Андреевича Елагина. После переезда в Москву в 1921 году в доме Елагиных у Красных ворот постепенно формируется один из самых известных в России литературно-философских салонов. Салон Елагиной посещали А.С. Пушкин, В.Ф. Одоевский, Е.А. Баратынский, Н.В. Гоголь, А.И. Герцен, С.Т. и К.С. Аксаковы, Н.П. Огарёв и многие другие.
Вот в такой атмосфере формировалось мировоззрение братьев Киреевских. По настоянию и в соответствии с программой обучения, предложенной Жуковским, в 1829 году они отправляются на обучение в Германию, где слушают лекции Гегеля, Окена, Гёрреса и, конечно, Шеллинга. Дело в том, что московский кружок «любомудров», в который входили Киреевские, практически полностью состоял из шелленгианцев. Пётр вспоминал о своём отъезде в Мюнхенский университет, где преподавал Шеллинг: «Я направлялся к нему, как к здешнему папе, на поклонение». Однако, в ходе обучения, длительных бесед с Шеллингом у Петра крепнет убеждение, что в России, в русском народе и его культуре сокрыты невиданные источники мудрости и силы, которые ещё поразят Европу. В письме брату он писал: «Только побывши в Германии, вполне понимаешь великое значение Русского народа, свежесть и гибкость его способностей, его одушевлённость. Стоит поговорить с любым немецким простолюдином, стоит сходить раза четыре на лекции Мюнхенского университета, чтобы сказать, что недалеко то время, когда мы опередим их в образовании». На мюнхенский период приходится начало долгой дружбы Киреевских с Ф.И. Тютчевым, бывшим в то время секретарём русского посольства.
В рождении славянофильства Киреевских можно усмотреть не сбой европоцентричной образовательной программы Жуковского, а её логичное развитие. Как один из основателей русского романтизма, Жуковский перенял от европейских романтиков интерес к фольклору, к народным корням. Русская культура развивалась не в вакууме – в то время, как в Европе зачитывались сказками Гофмана, братьев Гримм, в России появлялись сказки Пушкина, баллады Жуковского. Александр Сергеевич занялся сбором русских песен несколько ранее Петра Васильевича Киреевского и даже собирался издать их. Однако 26 августа 1833 года Пушкин, Соболевский и Шевырев, встретившись в салоне Елагиной, приняли решение передать свои записи в коллекцию молодого фольклориста. Пётр Васильевич с энтузиазмом принялся готовить весь имеющийся корпус песен к изданию. По его плану в 1833 году можно было выпустить 4 тома с более чем 2000 песен, что многократно превышало известные к тому времени европейские сборники. Так, известнейшее собрание шотландских песен Вальтера Скотта содержало в себе 77 песен, а собрание шведских песен, «которого количественному богатству дивятся», заключало в себе 100 песен. Также Киреевский отмечал, что иностранные сборники составлены «не по изустному сказанию, а из различных рукописей» и что песни в них «обезображенные и причесанные по последней картинке моды».
Однако вплоть до 1847 года Киреевскому не удавалось провести сборник через цензуру, как обычную, так и духовную. После декабрьского восстания 1825 года, которое чуть не сорвало вступление на трон Николая I, и могло привести династию Романовых к краху, многие литераторы, в том числе из круга Киреевских, попали в опалу. Брат Петра Васильевича также попал в разряд неблагонадёжных. Церковь также имела претензии к сборнику: это была первая попытка публикации «духовных стихов» (термин появился позднее), в большинстве своём основанных на апокрифах. В предисловии составитель особо подчёркивал по этому поводу, что это «не церковные гимны и не стихотворения, составленные духовенством в назидание народа, а плоды народной фантазии, носящие на себе и все её отпечатки».
С 1831 года вплоть до своей кончины в 1856 году Пётр Васильевич занимался сбором и систематизацией народных песен. Им было собрано более 10 тысяч единиц, однако при жизни удалось издать лишь 67! Так, в 1847 году удалось издать «Русские Народные Стихи» в «Чтениях в Императорском обществе истории и древностей при Московском университете». Помогло то, что «Чтения» не подлежали цензуре как узкоспециализированное научное издание. В 1852 году четыре текста были опубликованы в первом выпуске «Московского сборника» И.С. Аксакова. Второй выпуск был запрещён. Цензура указывала, что в статье «Богатыри времен великого князя Владимира по русским песням» автор, К.С. Аксаков, «из песен и сказок вывел небывалую в России общину и вольницу и дерзает богатырей ставить против великого князя». Публикация из Собрания народных песен П. В. Киреевского была продолжена лишь в год смерти Петра Васильевича в «Русской беседе» А. И. Кошелева с послесловием А. С. Хомякова.
Несмотря на официальное непризнание, Пётр Васильевич сумел включить в свою работу большое количество известнейших людей своего времени. Среди его респондентов были: А.С. Пушкин, который, как писал Киреевский, «ещё в самом начале моего предприятия доставил мне замечательную тетрадь песен, собранных им в Псковской губернии», семья Языковых, которая осуществила записи в Симбирской и Оренбургской губерниях, семья Аксаковых, А. Х. Востоков, Н. В. Гоголь, М. П. Погодин, И. М. Снегирев, С. П. Шевырев, К. Д. Кавелин, Д. П. Ознобишин, А. Ф. Вельтман, В. И. Даль, А. Н. Кольцов, С. А. Соболевский, П. И. Якушкин и другие.
Издание «Песен, собранных П. В. Киреевским», содержащее около двух тысяч единиц, было осуществлено только в XX веке. Большое количество записей было утеряно. Сохранение наследия П.В. Киреевского связано с деятельностью писателя-биографа Валерия Николаевича Лясковского, который в 90-х годах XIX века купил имение Киреевских в Орловской губернии – Киреевскую Слободку. Там он обнаружил богатейшую библиотеку и переписку Петра Васильевича. В результате исследования документов он выпустил две книги о ранних славянофилах. В 1930 году В. Н. Лясковский передал наиболее ценные документы В. Д. Бонч-Бруевичу, бывшему тогда директором Государственного Литературного Музея. В настоящее время архив Лясковского хранится в Центральном Государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ) и в фондах Государственного музея И. С. Тургенева в Орле.
Жизнь и творчество братьев Киреевских, всерьёз воспринявших посыл европейского романтизма, выходит за его рамки. Они искали, как утвердиться на своей, родной почве. Их идейные противники, «западники», предпочитали относиться к отечественной почве, как к бесплодной пустыне, которую не жаль и бросить, ради прогресса и модернизации. Киреевские же нашли ответ в особой, свободной духовности русского народа, не обязательно пересекающейся с синодальным церковным устройством. В 30 километрах от Долбино находится Оптина Пустынь, которая с начала XIX века стала приобретать статус одного из духовных центов России. В 1821 году в монастыре был устроен скит, где селились «пустынники», проведшие многие годы в совершенном уединении. Всей духовной жизнью монастыря стал ведать старец, при этом настоятель оставался администратором. Братья Киреевские многие годы поддерживали тесную связь с иноками этой обители и нашли своё упокоение в земле Оптиной Пустыни в 1856 году. Ȫ
статья написана для журнала “Народное творчество” и размещается на О.ру в авторском варианте с разрешения редакции
Добавить комментарий