1. Могут ли быть оспорены в суде мотивированные постановления главного государственного санитарного врача региона касательно Ковид-19, обусловленные «угрозой возникновения и распространения инфекционных заболеваний», в силу непредоставления доказательств вирусного и инфекционного характера заболевания?
2. Как классифицировать отказ должностных лиц от предоставления чёткой и однозначной информации о SARS-CoV-2 и процедурах тестирования на него?
3. Какова ответственность руководителей организаций, на имя которых адресовался запрос, и конкретных подписантов ответа (при их несовпадении)?
4. Какие юридические последствия может повлечь факт отсутствия испытаний тестов, использовавшихся для формирования эпидемической статистики по Ковид-19, в соответствии с Порядком, утвержденным приказом Минздрава России от 09.01.2014 № 2н? При этом регистрация тестов проведена, хоть и по упрощённой схеме.
5. В случае, если окажется, что некоторые из тестов, зарегистрированных в России, не проходили испытаний, то как можно юридически классифицировать ответ Росздравнадзора на вопрос номер 1 Обращения?
6. Какие юридические последствия может повлечь факт отсутствия нормативных документов, регламентирующих количество РНК SARS-CoV-2 в пробе, позволяющее давать ковид-положительный результат теста?
7. Каким юридически корректным образом реагировать на информацию, что некоторые тесты используют количество циклов амплификации в процедуре ПЦР (ОТ ПЦР), не позволяющее с научной точки зрения признать результаты тестов надёжными? Или последовательности нуклеотидов, снижающие специфичность тестов?
8. Под какую статью подпадают махинации со статистикой заболеваемости? Факт несообщения о них?
9. Как можно оценить непредоставление Росздравнадзором протоколов ПЦР-тестирования (описания технологии и процедуры тестирования)? Обязаны ли производители предоставлять заинтересованным гражданам информацию об используемых протоколах? Если нет, то как может подобный «чёрный ящик» использоваться в вопросах выбора лечения и ограничения гражданских прав?
10. Как использовать информацию о выборе ненадёжных методов выделения, отсутствии контрольных экспериментов — т. е. о научной спорности того, чем обосновывается ограничение наших прав?
11. Как классифицируется использование ненадлежащих терминов в отношении «вакцинации», «инактивирования»?
12. Какие юридические последствия могут быть у факта, что учреждения РФ подтверждают утверждение CDC (головного федерального ведомства США по борьбе с инфекционными заболеваниями), выраженное в документе экспертной группы по диагностике нового коронавируса 2019-nCoV с помощью ПЦР в реальном времени и обратной транскрипцией от 30 марта 2020 года «CDC 2019-Novel Coronavirus (2019-nCoV) Real-Time RT-PCR Diagnostic Panel» (стр. 38, пункт «Ограничения метода»), о том, что «Обнаружение вирусной РНК не может считаться индикатором фактического присутствия заразного вируса или того, что 2019-nCoV является причиной клинических симптомов». Т. е. современное положение дел описывается утверждением «ограничение прав несмотря на невозможность точно сказать по тесту…».

Приложения:

https://disk.yandex.ru/d/fzkpopVh4w5_ZQ:
1. Обращение в Росздравнадзор, вх. № 09-К-39 646 от 23.08.2021;
2. Ответ Росздравнадзора № 09-К-39 646 от 21.09.2021;
3. Комментарии на ответ Росздравнадзора № 09-К-39 646 от 21.09.2021;
https://disk.yandex.ru/d/6gRBoWhOdUXZ_g:
4. Обращение в Территориальный орган Росздравнадзора по Новосибирской области, вх. № 01−11−894.21 от 19.08.2021;
5. Ответ Территориального органа Росздравнадзора по Новосибирской области от 17.09.2021 на обращение № 01−11−894.21;
https://disk.yandex.ru/d/zYwaZZa7sGyJuw:
6. Обращение в Управление Роспотребнадзора по Новосибирской области вх. № 8783 от 12.08.2021;
7. Ответ Управления Роспотребнадзора по Новосибирской области № 54−00−04/Исход-11 667−2021 от 10.09.2021;
8. Комментарий на ответ Управления Роспотребнадзора по Новосибирской области от 10.09.2021.