В ведении Минздрава России находятся Росздравнадзор и НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи. Росздравнадзор в своём ответе (https://disk.yandex.ru/i/gWl_8mkENYuXAw) либо просто проигнорировал некоторые неудобные для официальной ковидной повестки вопросы, либо дал уклончивые ответы, либо ответил не по существу (разбор ответа — https://disk.yandex.ru/i/d-hlN1SrL4Mkeg). Поэтому мы вынуждены были адресовать вопросы в Минздрав (письмо от 4 октября 2021 года https://disk.yandex.ru/i/dkJmOtBy0qb0vw). «Ответ» (https://disk.yandex.ru/i/HbbBKXFmNqxfsQ), в нарушение всех законных сроков, пришёл только 23 декабря 2021 года. В нём нас извещали, что [после двух с половиной месяцев проволочки] «Ваше обращение направлено для рассмотрения в ФГБУ „НИЦЭМ им. Н. Ф Гамалеи“ Минздрава России». Центр Гамалеи ответил (https://disk.yandex.ru/i/Pr-HgECdRrL_2g) оперативно — 10.01.2022.

На вопросы 1−6 касательно достоверности тестов ПЦР Центр Гамалеи не стал отвечать, сославшись на то, что составление реестра тестов, реестра соответствующих нуклеотидных последовательностей, мониторинг документации производителей не входят в сферу его компетенции. Что ж, это действительно так, но и вопросы были адресованы не Центру Гамалеи, а Минздраву.
Если бы мы адресовали письмо непосредственно в НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи, то, конечно, не стали бы запрашивать реестр всех тестов (как у Росздравнадзора и у Минздрава), мы бы ограничились тест-системой, разработанной непосредственно в Центре Гамалеи, а именно на «Наборе реагентов для экстракции и качественного определения РНК коронавируса SARS-CoV-2 методом ОТ-ПЦР „SARS-CoV-2 FRT“ по ТУ 21.20.23−001−1 897 357−2020», зарегистрированном в самом начале «пандемии», в мае 2020 года.
Кстати, мы так и сделали в обращении к Федеральному медико-биологическому агентству России, которые тоже зарегистрировали свои тесты. Они ответили: «Информация по поставленным Вами вопросам о разработке Медицинских изделий, допустимая для разглашения и не связанная с соблюдением режима конфиденциальности, доступна на официальном сайте Росздравнадзора и может быть получена у производителя». И не ответили ни на один вопрос, привычно отправив по бюрократическому кругу: обращайтесь в Росздравнадзор (где мы уже были).
Почти так же поступил Роспотребнадзор, предоставивший обрывочную информацию (только нуклеотидные последовательности праймеров и зонда) только об одном, непонятно по какому принципу выбранном, тесте разработки ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, хотя тестов разработки Роспотребнадзора в реестре медицинских изделий значится не меньше 5.
Центр Гамалеи не стал проявлять инициативу и добровольно информировать о пределе обнаружения, количестве циклов амплификации и дате испытания хотя бы своего теста. И тоже сослался на реестр на официальном сайте Росздравнадзора, который — очевидно же! — не содержит запрашиваемой нами информации. Бюрократический круг замкнулся — Росздравнадзор-Минздрав-Центр Гамалеи — никто не ответил.
Однако вопросы 1−6 включали и входящие в компетенцию Центра Гамалеи вопросы на общее понимание ситуации. Например, вопрос № 2. «Какими нормативными документами регламентируется количество РНК SARS-CoV-2 в пробе, позволяющее давать ковид-положительный результат теста?» Или вопрос № 3 «Проходили ли изменения правил тестирования». Или «Есть ли в России открытый доступ к протоколам и возможность их научной критики»? Или «Куда обратиться для получения списка последовательностей нуклеотидов, если Росздравнадзор не предоставил»?
~~~
Вопрос № 7 — написанное в «ответе» абсолютно не соответствует вопросу. Вопрос касался подозрения, что геном вируса SARS-CoV-2 является артефактом, получаемым только в результате эксперимента по «выделению» вируса, и может содержать искажения реальных последовательностей. В ответ нам разъясняют принцип работы ПЦР. При чём тут ПЦР?
~~~
Вопрос № 8 — предоставлена ссылка на Программу клинико-лабораторных испытаний. Автор ответа написал, что это «пример утверждённой Программы». Во-первых, это не так, на титульном листе значится, что это «типовая программа». Во-вторых, нет никаких данных об организации, утвердившей эту типовую программу, вообще никаких выходных данных этого документа. Это просто безликий файл «prog-ki-pcr-kont-vid.pdf» с чьего-то компьютера, который НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи считает возможным приводить в качестве ответа в официальной переписке.
В файле, тем не менее, синим цветом кто-то подсветил интересующие нас пункты. Напомню, суть вопроса в том, что никто, по нашему подозрению, не использует реально выделенный вирус в качестве «золотого стандарта» для испытания тестов ПЦР. Это подозрение подпитывается тем, что большинство организаций в своих ответах обошли этот вопрос стороной, а те, что ответили (Росздравнадзор и НГУ), лишь подтвердили подозрение, что используются синтезированные изделия вместо вирусов и пробы людей с диагнозом Ковид-19, поставленным по совокупности разных симптомов. В указанном файле «золотой стандарт» описан в пункте 3.1.1.в. «Медицинское изделия сравнения»:

«Клинические испытания проводятся на экспериментальных образцах биологического материала от людей (клинических образцах) с добавлением инактивированного музейного штамм SARS-CoV-2 № (Паспорт см. в приложении № к Акту клинических испытаний) ИЛИ стабилизированной РНК, выделенной из инактивированного музейного штамма SARS-CoV-2 (Паспорт см. в приложении № к Акту клинических испытаний) ИЛИ контрольного материала (фаг) производителя, содержащего стабилизированную РНК фрагмента коронавируса SARS-CoV-2 ИЛИ контрольного материала производителя — стабилизированной РНК фрагмента коронавируса SARS-CoV-2, полученная с помощью ин витро транскрипции.
Отсутствие коронавируса SARS-CoV-2 в отрицательном материале подтверждено с помощью Набора реагентов ______________ (РУ № ФСЗ_________ от________). Таким образом, в качестве МИ сравнения используется статус положительных (содержащие генетический материал SARS-Cov- 2) и отрицательных образцов (не содержащие генетический материал SARS-Cov- 2), который известен заранее в связи с применяемой методикой”.

Получается, что действительно, в некоем безликом файле есть упоминание возможности использовать реальный инактивированный штамм или РНК из него. Но наряду с этим разрешается использовать генно-инженерный продукт — синтезированную РНК — саму по себе или в составе фага. И мы больше чем уверены, что использовать в испытаниях будут синтезированную РНК с гарантированной последовательностью нуклеотидов, поскольку настоящий вирус — предположительно очень изменчивая субстанция и обеспечить повторяемость экспериментов на разных партиях невозможно. Тем более, один раз отдав музейный штамм на эксперименты, нет никакой гарантии, что удастся выделить точно такой же. Поэтому Центр Гамалеи и создал государственный стандарт штамма — синтезированное изделие, которым снабжает заинтересованные испытательные центры.
Развеял ли ответ Центра Гамалеи наши подозрения? Нет. Вся ковидная вакханалия может происходить и без по-настоящему выделенного вируса, без проверки его реальной патогенности, с опорой исключительно на гипотетический «вирусный геном», обретший плоть в форме синтезированных фрагментов. Скорее всего, так и обстоит дело — ведь никто не отвечает на прямые вопросы.
~~~
Вопросы 9−10. Написанное в «ответе» абсолютно не соответствует вопросу. Вопросы касались подозрения, что общественность вводят в заблуждение подменяя понятие «инактивированный вирус», называя им полностью синтезированное изделие, не бывшее никогда реальным активным вирусом и не подвергавшееся процедуре инактивации. На прямой вопрос «Является ли стандартный образец ГСО 11 661−2020 инактивированного штамма „ГК2020/1“ коронавируса SARS-CoV-2 синтезированным изделием (т.е. не вырабатывается инактивированием из природного вирусного материала)?» ответ не получен.
Косвенным подтверждением подозрения является то, что в Описании типа стандартного образца коронавируса (ГСО 11 661−2020) указан точный состав изделия. (А стандартный образец является именно серийным изделием — пробиркой со штаммом, служащей как средство измерения — своего рода линейкой в мире вирусов производства НИЦЭМ им. Н.Ф. Гамалеи). Обеспечить точность нуклеотидной последовательности, необходимую для средства измерения, при производстве в случае с крайне изменчивым вирусом — задача трудновыполнимая. Вопрос был недвусмысленный: как производитель обеспечивает точное соответствие стандартного образца Описанию типа? В ответ нам рассказали… о холодильниках для хранения образцов.
Другим подтверждением подозрения является отсутствие в Описании типа ещё порядка 21 000 нуклеотидов из генома вируса SARS-CoV-2, без указания, куда они делись. Как и не было — что возможно в случае полностью синтезированного изделия, а не инактивированного активного вируса. На вопрос в каком состоянии в инактивированном штамме «ГК2020/1» находятся эти нуклеотиды отвечающий сделал вид, что не заметил вопроса.
~~~
Вопросы 11−17 касались краеугольного факта наличия выделенного вируса и спорности метода, выдаваемого с 1954 года за «выделение» вируса (речь идёт о культуральном методе). Мы просили дать простые ответы — Да или Нет. Ведь это так просто: есть у вас полученный непосредственно из проб больных вирусный изолят или нет? Или то, что вы выдаёте за вирусный изолят — нечто спорное из обезьяньих клеток, с недоказанной патогенностью? Как и в случае с абсолютно всеми другими отвечающими, мы не получили никакого ответа. Нам посоветовали почитать учебник. Браво. Я бы посоветовал им почитать Уголовный кодекс. Например, статью 237 «Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей».
~~~
Вопрос 18. Электронные микрофотографии есть, но нам их пока не покажут. Хотя, судя по тому, что отвечающий не обращает внимания на формулировки вопросов, находится на какой-то своей волне привычных отписок, нам опять собираются показать фотографии клеточной культуры почек обезьяны (Vero) или подобной, с некими образованиями, которую в тысячный раз выдадут за выделенный вирус. При этом патогенность этих образований — то, что это и есть вирус, виновник заболевания — никак не доказывается. Об этом в следующем вопросе.
~~~
Вопрос 19. Доказательством патогенности предполагаемого вируса автор ответов считает его выделение у больных Ковид-19. Это идёт в разрез с биологией как наукой и со здравым смыслом. Нечто может вырабатываться самим организмом во время болезни и быть никак не связанным с процессом заражения. Во все времена для доказательства патогенности микробов проводили контролируемые эксперименты по заражению — животных, людей. Но в России, похоже, никто не озаботился такой мелочью. Все поверили на слово и куют железо, пока горячо — производят тесты и вакцины. В иностранных источниках хотя бы есть описания попыток подтвердить патогенность (применить постулаты Коха) — спорных, неудачных — но есть. Из ответа не понятно — проводил ли НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи собственные работы по проверке патогенности предполагаемого вируса, не проводил ли — понятно только, что на данную тему работы не публиковал. И то правда — кому это интересно?
~~~
Вопрос 20. Конечно, всем известно, что во всём мире бесконечно секвенируют тысячи проб в день. Вопрос, однако, состоял не в этом, а в том — и это подчёркивалось — проводилось ли хоть раз секвенирование действительно выделенного вируса или, как обычно, секвенируют всё подряд, что находится в пробе — бактерии, грибки, человеческие РНК. Если взята клеточная культура — то ещё и обезьяньи РНК, бычьи и прочее, прочее — из чего потом компьютерная программа компонует «штаммы SARS-CoV-2».
~~~
Таким образом, из 20 вопросов НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи дал хоть сколько-нибудь содержательные ответы (содержание их стыдно называть научным, но хоть что-то) на 5 вопросов:
1. о «золотом стандарте» (с массой «ИЛИ» в безликом файле);
2. есть ли оборудование для физического выделения вирусов (да, есть — но выделяли ли вирус непосредственно из больных, или только его предполагаемую производную из клеточной культуры клеток обезьяны; как отличали производимые организмом вирусоподобные частицы от вирусных — мы вам не скажем);
3. микрофотографии есть, но, скорее всего, не того, что вы просили, и не покажем;
4. постулаты Коха мы понимаем как выделение предполагаемого патогена из больного — и нам этого достаточно, проверять патогенность не нашего ума дела, и вообще мы на эту тему не распространяемся в печати;
5. геномное секвенирование — это наша рутинная работа, но секвенируем ли мы выделенный непосредственно от пациента вирус — мы вам не скажем.

На другие 15 вопросов ответов нет никаких. Всё это — постыдное напёрсточничество. И эти люди хотят, чтобы мы им верили. Ȫ

Обновление: я потребовал через Генеральную Прокуратуру, чтобы Минздрав России мне всё-таки дал ответы. 11 апреля 2022 года Минздрав был вынужден прислать письмо (https://disk.yandex.ru/i/InBEElAlxC3f8w), в котором сообщил, что:

«на основании части 2 статьи 8 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» гражданин (физическое лицо) имеет право на получение от государственных органов, органов местного самоуправления, их должностных лиц в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы.
Исходя из буквального толкования вышеуказанной нормы закона государственные органы, органы местного самоуправления, их должностные лица представляют гражданину информацию, напрямую связанную с защитой и/или реализацией его личных прав и законных интересов.
В тексте письма не приведены доводы, обосновывающие связь необходимости получения запрашиваемых Вами сведений с реализацией или защитой Ваших гражданских прав, свобод и законных интересов”.

— Минздрав России на вопросы о SARS-CoV-2

Таким образом, мне (пока) опять отказали в получении информации.

В оформлении обложки статьи использован кадр из фильма «Гостья из будущего»