Повествование о семье Фроловых можно начать по-фроловски, с любимой присказки отца семейства, Игоря Николаевича: «О, это целая история!» И началась она ровно 30 лет назад, когда, под крики «Горько!», соединили свои судьбы горьковчане Игорь и Машенька, как ласково называет свою любимую Игорь Николаевич.
Много волжской и окской воды утекло с тех пор. Как и всю страну, вертело и кружило семейную лодку Фроловых в мутных бурунах 90-х, в стремнине 2000-х. Но удержались, выстояли, вырастили сына и дочь, и продолжают творить – возможно, потому что оказались они на своём месте, когда всё вокруг зашаталось и поплыло. И место это – народное творчество. Уже и страны той нет, и Горький – не Горький, а вырезает Игорь Николаевич свою уникальную игрушку, да вышивает Мария Васильевна свои удивительные украшения. В год 50-летия Игоря Николаевича перебрались они, коренные нижегородцы, из своего родного, любимого Нижнего в Суздаль – и обрели новую малую родину.
«Связано это было именно с творчеством. У нас сложилось очень плодотворное сотрудничество с Владимиро-Суздальским музеем-заповедником. Нас часто приглашали проводить мастер-классы, и в какой-то момент я сказал: «Давайте переезжать». Здесь и экология лучше. Нижний ведь – город промышленный, вокруг нас по периметру было несколько фабрик и заводов». Вначале купили небольшой домик рядом с Суздалем, через год перебрались в город. «В Суздале нужно побывать, обязательно приезжайте! – воодушевлённо рассказывает Игорь Николаевич, вспоминая перипетии переезда, – только оказавшись здесь, я впервые почувствовал себя по-настоящему дома. Это настолько удивительный город в плане своей неспешности, отрешённости от суеты. В выходные, правда, приезжает много туристов, особенно китайцев. Ну, их сейчас везде немало. Это один из таких городков, где что-то ещё сохранилось».
Игорь Николаевич известен как автор уникальной техники резьбы по дереву – техники одного резца. Она сложилась приблизительно к 1993 году, и с тех пор вышло более ста публикаций, раскрывающих секреты фроловского ноу-хау – мастер не делает секрета из своих наработок.
Был момент – году в 92-м поехал в Москву патентовать свой резец, но в бюро спросили: «И охота вам, Игорь Николаевич, платить каждые пять лет патентный сбор за разработку, которой бесплатно пользуются все желающие, а вы же их и учите?» Игорь Николаевич не стал патентовать, посчитав, что ученикам он и так резец покажет, а промышленным способом его вряд ли кто-то соберётся выпускать. Первые варианты резца были опробованы в 1992 году. Материалом послужила пружинно-рессорная сталь. Специфика такова, что инструмент по определению должен быть многофункциональный, основная режущая кромка имеет сложную конфигурацию, все режущие кромки должны выдерживать большие нагрузки, в том числе поворотные. Хрупкая сталь здесь будет крошиться. Когда у Игоря Николаевича сломался резец, который служил ему 12 лет, оказалось, что не так просто найти мастера, кто бы сделал ему подобный. Ведь рука уже привыкла работать с определённым усилием, под определённым углом. Года 2-3 он «маялся», перебирал клинки, перетачивал и так, и сяк. Наконец, совместными усилиями владимирские и суздальские кузнецы подобрали необходимую сталь, сделали паковку, определённым образом закалили, нарезали на пластины. Теперь в запасе у мастера обязательно есть заготовки клинков из «правильной» стали. Рукоять резца оплетается берестой. Хоть Игорь Николаевич ею и не занимается, но тоже не пройдёт мимо срубленной берёзы – запас бересты всегда нужен – и свои резцы лет за пять изнашиваются, и ученикам пригодится.
«Целая история» – это про рождение самой идеи резать одним резцом. В ней, как в капле воды, отразились социально-экономические реалии «перестроечного» Союза. В 1989 году Игоря Николаевича пригласили в клуб имени Гайдара, так называемый «клуб по месту жительства» при заводе «Красное Сормово». В то время повсеместно стали вводить понятие «самоокупаемости», и это была одна из первых студий для детей, работавшая на самоокупаемости. Игорь Николаевич до этого уже вёл бесплатный кружок резьбы в соседней школе. Поговорил с детьми и родителями, решили переходить в новое, просторное помещение. Оплата 10 рублей в месяц оказалась «по карману» двенадцати ученикам. Но уже в следующем месяце подошёл мальчишка: «у родителей с деньгами туго, не смогу ходить». Что делать?
«Ладно, говорю, я за тебя вложу. Ещё через месяц ещё один подошёл. Ёшкин хвост! В общем, я получал 80 рублей зарплату, добавлял свои 40, сдавал как оплату – и так по кругу, на протяжении двух лет».
Но плюсом было наличие мастерской, в которой дневали и ночевали молодые супруги-мастера Игорь и Машенька. Но потом мастерскую совместили с… классом фортепиано, и стало невозможно нормально работать. Пришлось с ней прощаться – а там столько верстаков, станков, инструмента! Одних стамесок было около 300! Жили Фроловы тогда в однокомнатной квартире, точнее в одной комнате, ждали сына – и свезти всё домой не представлялось возможным. Что-то раздали, что-то продали, что-то подарили. Игорь Николаевич задумался: как мастеру-художнику дальше жить, не будучи так связанным с производственными площадями? Стал выбирать набор-минимум инструмента. Вначале оставил с десяток стамесок, потом было семь, пять, три – увлёкся! Потом две. И, наконец, один резец.
С тех пор Игорь Николаевич обучил своей технике более 60 человек, с 1995 года действует его личная творческая мастерская «Школа резьбы по дереву. Техника одного резца». В основном, это взрослые люди, осваивающие технику для себя, хотя некоторые продолжают заниматься резьбой уже профессионально. «Некоторым я давал от ворот поворот, когда они сразу интересовались, сколько можно на этом заработать. Я им говорил:
“Милые мои хорошие, просто денег хотите – ищите что-нибудь другое, есть много более простых способов заработать. Потому что труд резчика – это обычно с утра до вечера с перерывами на еду, без выходных. Резьба – это то, чем человек занимается по велению души, по призванию”».
Сам же Игорь Николаевич пришёл в резьбу самостоятельно, без учителей. Уже с 5 лет он что-то вырезал из коры, потом появился интерес к другим видам ДПИ, к живописи. Его всегда тянуло к лесу. Фроловы купили домик в деревне Мокушино Ковернинского района Нижегородской области. Потом они переселились ещё глубже в лес, в деревню Брындино, состоявшую буквально из трёх домов. «В Брындино не вдруг доедешь-дойдёшь: асфальт до деревни не доходит, вокруг – тайга. Да и человека не каждый день увидишь – медвежий угол», – рассказывает Игорь Николаевич. Не удивительно, что именно там, в окрестных деревнях на берегах речек Узола и Хохломка зародился народный промысел Хохлома.
Но собственно хохломской росписью Игорь Николаевич предметно не интересовался до… Но это уже «целая история»! Купили они с женой домик в ковернинской глуши, куда любили приезжать летом на отдых, на грибы и ягоды. И оказалось, что когда-то он принадлежал «патриарху» хохломской росписи Степану Павловичу Веселову. Даже сохранилась дверь, расписанная им по известному сюжету: кукушка хвалит петуха. Многие люди, знатоки и любители, приезжали посмотреть этот дом – так появилось много знакомых среди художников хохломской росписи. Позже всё, связанное с фамилией Веселова, что удалось найти по углам, на чердаке, Фроловы передали в музей. «Я считаю, что такие вещи – это уже достояние страны. А Хохлома – чуть ли не визитная карточка всей России». Работы Игоря Николаевича тоже стали одной из визитных карточек нижегородских ярмарок, его резные иконы украшают коллекции и в Европе, и в Америке. Но есть у Игоря Николаевича такой пунктик: всегда немного жалеет, если изделие уходит за границу: лучше, чтобы красота радовала людей у себя на родине.
Резьба Фролова имеет некоторое сходство с хохломской росписью и в то же время несёт в себе традиции российской домовой и интерьерной резьбы. Ещё мальчишкой Игорь Николаевич любил гулять по Сормовскому району Горького, любуясь на резьбу, украшавшую целые улицы. В 1997 году он переключился с резной иконы на орнаментальную резьбу. При поддержке Университета Лобачевского были выпущены два альбома авторских рисунков под резьбу. А в 1999 году Игорь Николаевич, по настоянию своих учеников, начал делать программу по обучению скульптуре малых форм.
И как-то сразу это его захватило и увлекло – близость к фольклору, родные сказочные персонажи: домовые, водяные, лешие. Что интересно: не существует канонической иконографии фольклора. Кто-то описывает лешего как еловую шишку, кто-то – как пенёк сучковатый, для кого-то он – человекообразное существо в лохмотьях. Простор для творчества и фантазии! На настоящий момент Игорь Николаевич изготавливает более 50 разнообразных авторских игрушек. Фигурки небольшие – от 7 до 14 сантиметров. В этом размере, когда лицо размером с пятачок, довольно сложно вырезать мимические образы, тем более что используется мягкая древесина липы. Поэтому вначале фигурки были динамико-жестовые. Потом стали получаться и своеобразные лица, иногда в гротескной форме подчёркивающие эмоцию фигурки. С тех пор, что очень радует мастера, дети стали проявлять собственный интерес к скульптуркам, стали воспринимать их именно как игрушки: подбежит на выставке – хвать!
В работе Игорю Николаевичу помогает сын Кирилл. Отец никогда не пытался навязать сыну стезю: «Буду учить, только если сам подойдёт». Кирилл «подошёл» в 16 лет. С тех пор он стал вполне самостоятельным мастером («Сдюжил, – с удовольствием отмечает отец, – но есть куда стремиться»), даёт мастер-классы, помогает с выставочной работой.
Дочь Игоря Николаевича и Марии Васильевны Анастасия занимается, как и мать, вышивкой. А помимо этого поёт свои авторские песни. Она – лауреат Грушинского фестиваля (очень символично, что песня, за которую она была награждена, называлась «Человечки»), фестивалей Гринландия, Высоцкий.фест и многих других.
Игорь Николаевич в молодости и сам писал стихи, публиковался. Однажды, когда Настасья училась в 7 или 8 классе, она подала свои стихи на городской конкурс. В жюри конкурса оказался человек, знакомый с творчеством Игоря Николаевича – и «завернул» заявку, сказав, что эти стихи написаны взрослым человеком, её папой. Настя расстроилась, а Игорь Николаевич сказал:
«Настаська, радуйся, это лучшая похвала нам всем! Сейчас говорят – это дочка Игоря Николаевича Фролова, а потом скажут – Игорь Николаевич – это папа Настасьи Игоревны!»
А что же Мария Васильевна? О, это целая история! И её мы расскажем в следующем номере. Ȫ
статья написана для журнала “Народное творчество” и размещается на О.ру в авторском варианте с разрешения редакции
Добавить комментарий